– Ты – Роман Годфри? – спросила она.
– Да, – подтвердил он.
– У тебя кровь, – сказала она.
– Неудачно побрился.
– Позволь взгляну.
– Все в порядке, – ответил он.
– Стой спокойно.
Она отклеила пластырь, тут же отметив про себя, что порез поверхностный и нанесен самому себе. То, что у мальчика было разбитое сердце и алкогольное опьянение, делало его беззащитным и опасным перед ее целями. Она сказала ему держать рану в чистоте, и что она не смертельна. Затем представилась, но, очевидно, в этом не было необходимости.
– Ты знаешь кто я, – спросила она.
– Вы – собаколов – ответил он.
– Можно спросить, откуда ты это знаешь?
– Маленький городок.
– Твоя мама сейчас дома?
– Нет.
– Она скоро будет?
Он пожал плечами.
– А сестра?
– Моя сестра не выходит из комнаты.
– Как думаешь, можно мне с ней поговорить?
– Она не разговаривает.
– Это ничего, я просто поздороваюсь. Если ты не против.
– Зачем вы хотите видеть Шелли?
– Может мне стоит вернуться, когда твоя мама будет дома?
Этот блеф превзошел подозрения парня: он не мог добросовестно сделать ответственный выбор.
Роман проводил ее вверх по лестнице, и она резко остановилась в коридоре второго этажа.
– Это твоя дверь? – спросила она.
– Ага.
– Что это? – она указывала на крест и змею.
– Это из видеоигры, к чему вопрос?
– Просто выглядит очень знакомо.
Они продолжили путь на чердак. Дверь была закрыта, из-за нее раздавались мягкие звуки струнной музыки. Он постучал и спросил:
– Шелли, у нас гость, она хочет встретиться с тобой.
Шассо отметила, как смягчился его голос. Некоторые вещи для него священны.
Образовалась пауза, затем послышался громкий скрипучий звук, а за ним несколько медленных тяжелых шагов. Ручка повернулась, дверь приоткрылась, Роман толкнул ее и вошел. Шассо последовала за ним. Музыка играла на компьютере: на экране был убористый текст научной статьи по биомиметике. Роман отступил в сторону, его сестра предстала перед ней.
Доктор Шассо была известна своим умением сдерживать определенные физиологические реакции – ее слава в пределах отделения ее Корпуса резко возросла после одной ночи покера, когда она выиграла банк с флеш-роялем на руках, не проронив ни слова, а первый муж больше не сможет слышать «Я люблю тебя» от женщин, не вздрагивая. Но сейчас ей потребовался весь ее талант, чтобы не вскрикнуть, когда она увидела посреди комнаты слона: руки, как перчатки, нервно дергающие складки платья, грубое лицо с глазами, яркими, чистыми и очень печальными.
– Это доктор Шассо, – сказал Роман. – Она пришла, чтобы отщипнуть кусочек от варгульфа.
Шассо повернулась к парню:
– Простите?
И теперь она увидела – он встал там не случайно: стратегически занял место, чтобы скрыть мольберт, но края рисунка не вызывали сомнений. Уроборос.
Она повернулась к Шелли и с улыбкой произнесла:
– Не хочу быть грубой, милая, но, думаю, мне нужно пообщаться с твоим братом с глазу на глаз.
И словно тысячи мягких пальцев заколотили по крыше чердака: начался дождь.
Роман и Шассо спустились в гостиную и сели. Она превратила свои глаза в скальпели и резала его ими на сотни маленьких кусочков.
– И? – сказал он с притворным простодушием.
Она продолжала смотреть на него, он отпил из стакана, ощущая дискомфорт.
– Роман, я хочу задать тебе несколько вопросов, – начала она. – Но, прежде чем мы начнем, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Я хочу, чтобы ты подумал, каким человеком ты хочешь быть. Я пришла, потому что пострадали люди, и чем честнее ты будешь со мной, тем большую помощь окажешь. Хочу, чтобы ты подумал об этом немного, хорошо?
Роман посмотрел на стакан в своих руках, поставил его на кофейный столик и кивнул.
– Что тебя связывает с Питером Руманчеком?
– Мы… просто тусуемся.
– Есть еще что-нибудь, что ты хочешь рассказать о ваших отношениях?
Роман молчал.
– Питер верит, что он оборотень?
– Нет, – ответил Роман. – Просто люди болтают.
– Есть мысли, почему они такое говорят?
– Они боятся его. Вам бы послушать, что они о нас говорят. Думаю, вы уже слышали.
– У них есть причины бояться?
– Нет. Питер никого и никогда не обидит.
– Почему ты был на месте первого убийства?
На какое-то время слова повисли в воздухе, как колечко дыма, прежде чем испариться. Убийство.
– Я шел за Питером.
– А что там делал Питер?
– Прост, из любопытства.
– Это вы выкопали Лизу Уиллоуби?
– Нет.
Она залезла в карман пальто и вынула значок, положив на столик лицом вверх.
– Вы выкопали Лизу Уиллоуби?
– Я же сказал, это не мы, – ответил Роман.
Она посмотрела на него.
– Да, – вздохнул он. – Это мы.
– Зачем?
– Это был ритуал или типа того. Какие-то цыганские штуки. Не знаю. Точно не осквернение.
– Тогда что?
– Питер… думал, что сможет ей помочь.
– Она мертва.
– Питер танцует под собственный ритм, – ответил Роман.
– Наверху ты использовал слово варгульф. Почему ты использовал это слово?
– Потому что не хотел, чтобы вы тревожили сестру.
– Почему ты думаешь, что я бы потревожила твою сестру?
– Я не хочу, чтобы вы подумали, что она варгульф.
– Когда ты используешь это слово, как ты понимаешь его значение?
Он посмотрел вниз и разгладил и без того гладкие лацканы пиджака.
– Это что-то типа болезни, – сказал он. – Как… голод без аппетита.
Она была ошеломлена.
– Откуда ты узнал это слово?
– Не знаю.
– Откуда ты узнал это слово? – повторила она.
– От Питера.
– Можешь что-нибудь рассказать об эксперименте в Институте Биомедицинских Технологий Годфри, под названием «Уроборос»?
– Я знаю, что этот символ что-то значит. То есть, все символы, конечно же, что-то значат, но этот значит – я не знаю, что что-то… случится.
Он поднял стакан, отпил и поставил на место. Но потом потянулся и снова поднял его. Кольцо от конденсата, образовавшееся в том месте, куда он в первый раз поставил стакан, объединилось с кольцом от второго раза, изобразив на столике знак бесконечности.
– Иногда я вижу всякие вещи, – сказал он.
Она кивнула.
– Не знаете что это значит? – спросил он.
Она рассматривала парня: самовлюбленный, неустойчивый, сверхчувствительный наследник огромной компании, выросший без должного родительского контроля, злоупотребляющий психоактивными веществами, и со склонностью к гомоэротизму – было бы странно, если бы он не видел «всякие вещи».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});